Пожилая жена молодого мужа
Молодость моя! Моя чужая
Молодость! Мой сапожок непарный!
Воспаленные глаза сужая,
Так листок срывают календарный.
Неспроста руки твоей касаюсь,
Как с любовником, с тобой прощаюсь.
Вырванная из грудных глубин -Молодость моя!
-- Иди к другим!
Марина Цветаева
В молодости, как, впрочем, и сейчас, когда
мне за шестьдесят, меня больше вдохновляет
не "я люблю тебя", а "я хочу
тебя"
"Лучше грешной быть, чем грешной слыть!"
-- процитировала русскую народную пословицу
носительница самой русской фамилии и написала
бесстрашные интимные мемуары. Благодарим
издательство "Вагриус" за разрешение
опубликовать фрагменты книги "Искренне
ваша грешница".
Ни ночки даром проспанной
Сподобилось мне в возрасте, когда многие
женщины уже умирать готовятся, побывать в
роли невесты и молодой жены. Мне всегда хотелось
иметь успех у мужчин (чаще всего я говорю
о них во множественном числе). За этот успех
я порой дорого платила, но интерес к ним
с годами не ослабевает. В любом возрасте
есть своя прелесть, я не хочу только отпускать
от себя слово "женщина". Не баба,
не бабка, не тетка, не старуха. ЖЕНЩИНА!
Наша сестра ищет эликсир молодости по-разному:
одни делают подтяжки, другие пьют таблетки,
третьи без конца отдыхают в круизах. Я предлагаю
свое "средство Макрополуса" --
дружбу с мужчинами.
Да, немолода. Да, не худая! Но привлекательной
меня может сделать лишь мое душевное состояние,
настроение и готовность жить и наслаждаться
жизнью. Когда я вела "Тему" (после
Листьева), подошел ко мне в метро улыбающийся
мужчина:
-- Браво, умница! Больше чем умница! Вы дали
надежду многим женщинам, которые страдали
от своей полноты. Спасибо. И не сдавайтесь!
Не сдаюсь. Давно поняла, что надо приспосабливаться
-- к себе самой, к своему возрасту, к новому
отношению мужчин. Не удается справиться с
фигурой? Нужно пересмотреть и изменить гардероб.
Комплекс неполноценности при встрече с юношей?
Анахронизм, стоит вести себя естественно,
спокойно и так же раскованно, как раньше.
Природа даровала мне (и всей лучшей половине
человечества) такое чудо -- оставаться женщиной
до смерти! Редко когда мужчина не оценит
сексуальный талант немолодой партнерши...
Это счастье, что ходят Казановы по планете.
Таким памятник надо ставить, а не наезжать
за то, что чужих жен совращают или уводят
девушек от нерадивых парней. Они -- труженики
секса, кустари-одиночки, неусыпно орошающие
женский огород счастьем и удовольствием!..
Недавно мой старинный друг спросил: "Почему
изменяет женщина?" Чтобы ответить ему,
пришлось написать эту книгу. Пусть прочтут
ее те, кто любит, и те, кто хочет любить.
Я прожила в замужестве долгую жизнь -- двадцать
четыре года. Двадцать два из них я изменяла
мужу. (Написала и подумала, что и не изменяла
вовсе, а только влюблялась как сумасшедшая,
не думая о последствиях, о том, хорошо это
или плохо, прилично или нет.) Если для многих
мужчин женщина всего лишь эпизод, то для
нас, женщин, мужчина -- эпоха. И мы ее выбираем
сами. Им-то кажется, что -- они, но на самом
деле они только откликаются на зов, прозвучавший
во взгляде. Сила желания выражается в энергетике
взгляда, одна искра высекает другую -- и
пошло-поехало-покатило! Судьба играет человеком.
Как-то со стареющей подругой -- большой любительницей
секса -- мы рассуждали об иронии этой самой
судьбы: когда есть с кем -- негде, когда
есть где -- не с кем. Сколько рубцов на моем
сердце -- удивительно даже, как я не потеряла
веру в любовь и в мужчин. Но женщины, как
кошки, быстро зализывают раны, чтобы отправиться
на поиск любви, той единственной и самой
главной, которая впереди... Я вышла замуж
в двадцать четыре года абсолютной девственницей.
Мой муж также был плодом воспитания по принципу:
"Умри, но не давай поцелуя без любви".
Увы, как показала наша трудная семейная жизнь,
лучше бы уж мы имели хоть какой-то опыт в
сексе. (Пока разобрались в этом сложнейшем
вопросе, почти четверть века прошла. И, надоев
друг другу, мы разбежались без сожаления.)
Случилось мое первое, "пионерное",
грехопадение на практике в пионерском лагере.
Персонал -- повара, технички, медики, --
ну и вожатые, конечно, улыбались нам, как
бы одобряя наши отношения. Одни -- вспоминая
молодость, другие -- досадуя, что им не пришлось
пережить подобное. Первому любовнику (тогда
говорили "мой мужчина") я подарила
себя в лесу. А когда вернулись в Москву,
я стала бегать на тайные свидания, считала
свои счастливые минутки. Мучимые жаждой страсти,
мы скитались по паркам и парадным, но это
не те места для влюбленных, где можно сгореть
в огне желания. Потому я старалась обаять
одиноких женщин, живущих в отдельных квартирах,
покупала им всякую всячину за драгоценный
ключ. Муж ревновал, следил за мной, однажды
объявил: "Хочу тебя, змею, на юг вывезти.
Может, выветрится из тебя твоя любовь".
Он не мог понять, что ничего нельзя сделать,
пока я сама не остыну. Как сладостно было
ощущать гармонию двух существ -- истинной
женщины и истинного мужчины -- и сознавать,
что происходит это с тобой, в твоей жизни,
а не в кино, не в книге!
Я обожала секс в необычных условиях: на снегу,
в бассейне, в тамбуре вагона, в лесу. Меня
всегда захлестывал водоворот жизни. А муж
был эмоционально весьма сдержан. И все как-то
по справедливости устроилось: я вышла замуж
за другого -- по безумной любви, и к нему
пришло новое, зрелое, полное чувство. И квартиры
все получили, и дочь внуками нас одарила.
И вот мы живем не тужим (правда, не дружим).
Духовный секс сделал нас близкими без всякой
скидки на возраст. Но дуэт зрелости и юности
был только по паспорту -- в жизни роли часто
менялись: он становился моим учителем, я
-- послушной ученицей
Я всегда ждала гармонии в любви, но чаще
доставались то "вершки", то "корешки".
Зато уж если все совпадало и мы "улетали",
а потом мужчина, обессиленный, падал мне
на грудь и замирал, я чувствовала себя волшебницей,
раздающей дары. О сладкий миг соединения!
Отдать все. Отдаться. Признать себя побежденным
и победителем одновременно. Это счастье,
что ходят Казановы по планете. Таким памятник
надо ставить, а не наезжать за то, что чужих
жен совращают или уводят девушек от нерадивых
парней. Они -- труженики секса, кустари-одиночки,
неусыпно орошающие женский огород счастьем
и удовольствием!. . А она? Когда постареет
лицо, одряхлеет тело, внуки вырастут и долгая-долгая
одинокая старость будет стоять у порога,
женщина откроет сундук своей памяти и предастся
прекрасным воспоминаниям молодости, которые
прежде считала своим грехом. Но ведь благодаря
комплексу вины, испытываемому дома, она старалась
с блеском исполнять все обязанности -- в
том числе супружеские... И у меня так бывало,
но почему-то всегда маячил впереди развод.
Один раз показалось, что встретила единственного,
навсегда. А он:
-- Я сына люблю, понимаешь. Ты-то ведь с
дочкой ко мне придешь, а я один. Жена сказала:
"Сына не увидишь, и не надейся!"
Так что распрощаемся по-хорошему. Ты полюбишь
другого, а у меня сын вырастет, внуки пойдут.
Как хорошо, что было и есть в моей жизни
творчество, спасающее от любого недуга, что
есть Бог и солнце, море и небо, дети и птицы!
Нагулявшись, наплясавшись на земном пиру
В молодости, как, впрочем, и сейчас, когда
мне за шестьдесят, меня больше вдохновляет
не "я люблю тебя", а "я хочу
тебя". Это конкретно, понятно, хотя
романтики меньше, зато и лжи меньше -- все
честно и открыто. Где-то в сорок -- тот возраст
я называю "раскаленной пустыней"
-- случилось мне отдаться после вечеринки
на подоконнике. Мы идеально совпали, "подошли",
как ключик к замочку, и сегодня, проезжая
мимо того дома и того подъезда, я мысленно
салютую своей бесшабашной молодости и горжусь
тем, что всегда разрушала устоявшиеся стереотипы:
мол, нужно сначала ухаживать, дарить цветы,
читать стихи. А секс? Где же секс, господа?
Ради чего все эти стихи и цветы? Ради него
ведь, так не лучше ли начать с конца, к которому
неминуемо придем? С тем моим мужчиной мы
встречались десять лет. Секс без любви не
менее сильно действует, чем любовь духовная.
Если это, конечно, секс с большой буквы.
"Ты королева, -- говорил он. -- Я хочу
тебя всегда, о Господи, как же я хочу тебя.
.." (дальше шли нецензурные слова, которые
меня ничуть не смущали, а, наоборот, подстегивали,
как норовистую лошадь). Оторвавшись от меня,
он наконец одевался, оглядывался с порога
--- а я уже стояла коленями на стуле, подперев
голову руками и так выгибаясь, что, видя
эту кривую, он мгновенно вылетал из брюк
("Провокаторша, меня ж с работы выгонят!"),
подходил сзади и, глядя в зеркало напротив,
начинал медленные вращательные движения,
от которых внутри у меня все заходилось.
(Об этом писать невозможно, возбуждаюсь...)
-- Ну скажи, на каком конвейере делают таких
женщин? -- восклицал он. -- Готовить умеешь,
любить умеешь, говорить умеешь, умная, эмоциональная,
сексуальная. Чудо!
Муж ревновал, следил за мной, однажды объявил:
"Хочу тебя, змею, на юг вывезти. Может,
выветрится из тебя твоя любовь"
Но скоро мой друг спел мне на прощанье песню
Окуджавы ("А в чем ты повинна? Ты в
том и повинна, что рада была любви половинной")
и женился... Как же я мечтала тогда о любви,
которая затмит разум, заберет душу и умчит
в облака. Наверное, если послать свой заказ
в космос, и ждать, и верить, чудо свершится!
И это случилось со мной, когда мне было уже
за шестьдесят. И дело было не в том, что
мне за шестьдесят, а в том, что ему на сорок
лет меньше. Я часто слышу сейчас: "Завидуем
вам белой завистью!" А чего завидовать-то,
возьмите да и влюбитесь сами. Что, не получается?
В том-то и дело. По заказу не влюбишься,
по плану не полюбишь. Много лет отдыхала
моя душа после последнего любовного потрясения.
Я работала, творила, пела, ела... И вдруг
поплыла по волнам. Он увидел меня на моем
концерте -- после концерта его увидела я.
И шагнула навстречу восхищению, удивлению,
восторгу и любви в его глазах. Он сказал,
что он один на этом свете, свободен, самостоятелен,
независим от родителей и двух жен, с которыми
давно развелся. Мы стали встречаться каждый
день, сделали моноспектакль "Грезы любви":
я читала стихи Марины Цветаевой, он сопровождал
их мелодиями -- Бетховен, Шопен, Рахманинов,
Григ...
И занавес открывался, и сидел за роялем тот,
с кем свела меня судьба. Сияли его глаза,
и трепетала моя душа, и хлопали зрители,
слышавшие и видевшие, как сама любовь льется
в микрофон, и был рояль завален цветами.
Женщины плакали, когда в финале песни Андрей
вставал передо мной на колени и целовал руку.
Вышли газеты с рекламными материалами о нашей
музыкальной "лав стори", мы заказали
сценические костюмы, фантазировали о том,
как хорошо жить и репетировать дома, и с
гастролей возвращаться вместе, и есть жареную
картошку, и пить шампанское. А дети? Какие
дети? Тебе нужны дети? Ну, если нужны, мы
их вырастим в пробирке. Гармония музыки и
поэзии давала такое эстетическое наслаждение,
что секс становился лишним, неважным, ненужным
элементом нашей жизни. Андрей говорил:
-- Я не хочу знать о твоем прошлом, я его
принимаю, но не хочу быть твоим новым любовником.
Хочу быть... законным супругом. Понимаешь?
-- Ну что ж, отвечу как Крупская Ленину:
"Женой так женой".
И вдруг телефонный звонок:
-- Мы должны расстаться.
Удержать -- перстом не двину
Я положила трубку и стала убеждать себя,
что не хочу быть как все бабы, я выше банальной
ревности, звезды не ревнуют. На пикнике в
лесу я была сама кротость, само лукавство
и обаяние. Вечером у костра мы распевали
"Две звезды, две светлых повести"
-- и песня про нас, и все слова для нас,
и вообще весь мир существовал для нас...
Но когда встал вопрос, как ехать в аэропорт
(самолет вылетал в 6 утра), и я сказала,
что можно переночевать у меня, он испугался.
Настолько это было ТАБУ. На гастролях сбылась
моя маленькая мечта -- мы танцевали. Я скрестила
руки с веером на его талии, он положил руки
мне на плечи, нас никто не знал, мы были
пришельцы с другой планеты. "Я люблю
тебя!" -- повторял он страстно и нежно.
И сочетание двух местоимений и одного глагола
действовало как самый сильный допинг. Говорят,
женщина любит ушами, она почти всегда считает
себя недооцененной, недолюбленной, потому
дарителю комплиментов гарантирован успех.
Слова повышали мою самооценку, и друзья с
изумлением смотрели, как я расцветала на
глазах.
Я обожала секс в необычных условиях: на снегу,
в бассейне, в тамбуре вагона, в лесу. Меня
всегда захлестывал водоворот жизни
Так и жили мы несколько месяцев подряд, зацепившись
душой и руками друг за друга. На репетицию
бежали, как на любовное свидание. Духовный
секс сделал нас близкими без всякой скидки
на возраст. Но дуэт зрелости и юности был
только по паспорту -- в жизни роли часто
менялись: он становился моим учителем, я
-- послушной ученицей. Особенно в музыке.
Достаточно посмотреть нотный альбом, где
его рукой сделаны пометки: "кончаем
вместе". Я не могла оторваться от его
лица -- я пила его, ела, хотела! Нас сравнивали
то с Есениным и Айседорой Дункан, то с Шопеном
и Жорж Санд. А мы были самодостаточны.
И вдруг снова:
-- Нам надо расстаться навсегда. Меня тянет
к тебе как магнитом, я ничего не могу с собой
поделать, но она меня держит беременностью.
И деньгами. Знаешь, как противно считать
каждую копейку!
Знаю, как не знать, я всегда живу в кредит.
Здесь я не конкурент -- у меня денег нет.
Есть любовь и картошка -- заказала из деревни
два мешка. Но как же надо задурить человека,
чтобы он боялся даже позвонить?! Я ощутила
себя чеховской чайкой, подстреленной на самой
высоте полета. И поверила, что он ушел навсегда,
и стала привыкать к жизни без него. Усилием
воли заставляла себя работать в прежнем ритме
-- писала, выступала, пела. Но, как заводная
игрушка, застрекотала, заволновалась, пришла
в движение, когда через девять месяцев зазвонил
телефон:
-- Видишь, я не выдержал первый. Хочешь,
прибегу сейчас?
-- Нет, не хочу, -- ответила я уже уверенным
голосом женщины-королевы, которой снова надели
на голову корону.
Через полмесяца он не постучал в дверь, а
поскребся, как скребутся коты, когда просятся
в дом, нагулявшись на воле.
-- Ну, здравствуй, "живейшая из жен"!
Как же я мечтал об этом моменте.
Я тихо сидела в углу, чистила картошку --
это приворотное зелье, и глоток за глотком
выпивала сладкий яд -- Любовь. "Господи,
почему мне опять выпало это испытание?"
Мирная, большая, по возрасту вполне могла
быть его бабушкой, подруги требуют, чтобы
я вернулась к себе самой, к своей жизни и
работе. Хорошо им рассуждать в холодном состоянии
души и трезвой памяти. Они не видят его глаз,
не знают его рук, не ощущают вкуса поцелуев,
не слышат его удивительных восклицаний:
-- Почему я летаю только с тобой? Нам не
страшна разлука -- ты только жди меня, всегда!
-- Я -- как Ярославна на путивльской стене.
-- Давай поедем на гастроли вместе.
Этот счастливый праздник паденья
Секс без любви не менее сильно действует,
чем любовь духовная. Если это, конечно, секс
с большой буквы
Поезд "Москва -- Серов" тронулся,
мы в СВ -- едем и едим, пьем и едем. Вопрос
"Вашему сыну принести чай?" вызвал
взрыв веселья. И вот наконец ночь, и фраза,
которой я ждала целый год: "Я хочу тебя!"
Секс может быть, только когда двое опьянеют
от любви и желания. Помню его руки, губы,
страсть и неудобство позы, а дальше нас унесло
в космические бездны. И оказалось, что кроме
психологической и душевной у нас и полная
физическая совместимость. Под утро мне приснилась
хрупкая, тонкая, переливающаяся всеми цветами
радуги ваза -- так я всегда представляла
себе счастье. А потом были концерты, нас
вызывали, вручали цветы, благодарили. Зазвали
в сауну с бассейном. Впервые нам пришлось
раздеться публично. Ну, я-то знала, что хороша,
а вот Андрей комплексовал. Чтобы отвлечь,
с гордостью демонстрирую ему то, чему научилась
на факультете физического воспитания в пединституте:
кроль, брасс, дельфин... На дискотеке в толпе
танцующих мы -- самая заметная пара, молодежь
горячо нас приветствует. Сколько мне? Сколько
им? Ну не чувствую я никаких своих лет, ну
что мне делать, если я никак не могу состариться?!
Мой большой веер не спасал -- люди видели,
как мы за ним целуемся.
Потом нас пригласили в ЗАГС на царскую рыбу
-- нельма называется. Мы ели, ели и не заметили,
как вместе с рыбой проглотили "крючок".
-- Заполняйте анкету. Лида -- в комнату невесты,
Андрей -- в комнату жениха.
Мы вроде бы шутя обменялись моими кольцами,
но нам вручили настоящее свидетельство о
браке, и вечером в гостинице мы устроили
свадебный ужин. А в Москве Андрея уже поджидало
"обстоятельство", чтобы вернуть
его "к ноге". Он как двуликий Янус:
одной стороной повернешь -- ангел, другой
-- дьявол. А все вместе -- Андрюша. Я со
смешанным чувством слушала его лепет:
-- Запомни, я твой навсегда. Это третий и
последний брак в твоей и моей жизни. Но если
я буду уходить, знай -- так надо.
Потом были тихие уговоры по телефону:
-- Вот подожди, она уедет, мы разгуляемся.
Любовь, любовник, поклонник, муж, черт побери!
Не со мной это было, я -- Кармен, и во мне
нет ни капли рабства. В какой-то момент я
почувствовала себя так, словно извалялась
в грязи, захотелось отмыться, отряхнуться,
прозреть и вырвать все это из себя.
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На устах твоих, о страсть!
Горечь! Горечь! Вечный искус -Окончательнее
пасть...
Я не хотела больше питаться "остатками
с барского стола", меня от них тошнило.
Но когда далеко от Москвы рассказывала бабам
о том, как он говорит мне о своей любви,
у них текли слюни и слезы. "Лидочка,
ты самая красивая, самая молодая, самая умная,
самая талантливая. Ты совсем не толстая --
ты просто большая, уютная, теплая. У тебя
потрясающая грудь! С тобой все интересно.
Где ты -- там жизнь! Ты вихрь страстей и
эмоций!" И я снова верила, потому что
страстно жаждала этой лжи во имя дурмана
любви, уже помахивающей мне рукой и оставляющей
наедине с собой и со страхом перед старостью
и смертью. Ах, как же нам было весело и беззаботно
вместе! Это был эгоизм? Или шизо? Или глупость?
Всходили и гасли звезды
Надо же было так случиться, что звонок по
телефону раздался в тот момент, когда я была
уже на пороге, рукопись книги "Искренне
ваша грешница" в руках, машина у подъезда.
-- Здравствуй, как поживаешь?
-- Кто это? -- не узнала я голос.
-- Твой супруг. Я приду сегодня?
Не может быть! Все снова, когда я уже утешилась
мыслью: в жизни есть много интересного помимо
любви? Знал бы он, что в руках у меня вся
история нашей трудной и непонятной любви!
Как он угадал? Хотя... помню, говорил о своем
колдовстве, о том, что перенял этот дар от
бабушки...
-- Приходи, -- презирая себя за слабость,
ответила я. И вдруг поверила, что все вернется
на круги своя -- к хорошему всегда возвращаются.
У каждой женщины может быть три мужчины:
один -- первый, другой -- последний и третий
-- ОСОБЕННЫЙ. Вот с таким особенным столкнула
меня судьба и жизнь перевернула -- куда уж
тут о старости думать, успевай только соответствовать
предназначению ЖЕНА МОЛОДОГО МУЖА. Такого
молодого, что дух захватывает, такого красивого,
что глаза слепит, такого умного, что душа
немеет. В глазах напротив отражается, как
в зеркале, моя любовь. Они вспыхивают искорками
нежного чувства, они горят огнем неподдельной
страсти, в них переливаются волнами радость
и благодарность, и мне хочется крикнуть на
весь мир: "Смотрите, люди, я СЧАСТЛИВА!"
Две половинки андрогинна, разбросанные в
гневе Зевсом по небу, несмотря ни на что
нашли друг друга и воссоединились, чтобы
стать одним целым. Надо только удержать завоеванную
в боях высоту, составить такой сценарий жизни,
чтобы никогда не было скучно. Мы идем на
ощупь, крепко держась за руки, к наивысшей
гармонии чувств. Казалось бы, моего опыта
общения с мужчинами хватит на двух женщин,
но каждый раз убеждаюсь, что ничто в жизни
не повторяется и опыта в любви не бывает.
Сегодня я люблю как в первый раз, счастье
с ним в первый раз, испытание любви -- в
первый раз.
Да, я полюбила особенного мужчину. Но и он
полюбил ОСОБЕННУЮ женщину. Моя особенность
(хотя мне кажется, что это нормально для
всякой нормальной женщины) заключается в
том, что сначала я вижу в мужчине самца (мачо,
как нынче модно говорить), а потом уже все
остальные достоинства. Если нет первого,
остальное меня не интересует -- вот и вся
моя особенность. Я люблю ставить эксперименты
на себе. Сейчас, может быть, самый крутой
эксперимент, в котором нужно ответить на
вопрос: до каких лет женщина может оставаться
женщиной?
Если двое хотят понимать друг друга, они
понимают. Умение терпеть ради другого --
великое искусство. Кто терпит -- тот живет,
кто не терпит -- тот разводится. Но опасность
потерять остается, опасность не удержать
остается. Перечитывая письма Цветаевой, я
только диву давалась, как смогла Марина Ивановна
выразить так ясно смутность моего нынешнего
состояния. У меня, казалось бы, все хорошо,
но почему томят неясные предчувствия, почему
тревога не дает спокойно спать, почему, глядя
на него, я всегда мысленно прощаюсь с его
красотой и нежностью, почему жду беды, разлуки?
Словно я вагон, подсоединенный к паровозу,
который весело летит вперед, даже не оглядываясь
на вагон: как он там, успевает или мотает
его из стороны в сторону?
Но как не хочется задумываться о будущем.
Доверимся судьбе...
(C) КОМОК (Москва)
Лидия ИВАНОВА
ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА